Костюгова: Что еще Беларусь может предлагать, кроме «многовекторности»?

В последнее время освобождение политзаключенных в Беларуси проходит по сценарию, далекому от справедливости: «помилование» тех, кто не совершал преступлений, и принудительный вывоз людей из страны, зачастую без документов.

— Но мы не в нормальной ситуации, и это и есть точка отсчета. На сегодня возможны такие освобождения или никакие вообще, — считает экспертка по коммуникации Анастасия Костюгова.

Однако, судя по реакции на ее пост в Facebook, многие не согласны с таким подходом. Беларуское общество разделено и по этому вопросу?

— Мне кажется, это напряжение в дискуссии довольно искусственное, — возражает экспертка в эфире Еврорадио. — Все хотят одного и того же: освобождения людей. А споры начинаются из-за разных картин мира.

Есть те, кому кажется: нужно донести до американцев, что они «неправильно» освобождают сейчас людей, нужно их не вывозить. И нужно просто объяснить США, что они недостаточно сильно давят на Минск, чтобы те надавили — тогда у нас будут лучшие результаты. Как будто мы в какой-то позиции преимущества и силы и можем диктовать условия во всей этой истории.

А есть другая картина мира, которая, мне кажется, более приближена к реальности. Она о том, что мы все-таки не можем диктовать условия. Мы можем способствовать этому переговорному треку — пока единственному эффективному на сегодня — и оберегать его результаты.

Мой пост, в общем-то, об этом. Что сейчас возможно — вот так, по-другому не получилось, и надо работать над тем, чтобы в дальнейшем было лучше. Кому и как? Думаю, что большая часть демсил так или иначе мобилизована в этом направлении, Офис, очевидно, это делает.

Задача — в том, чтобы не жаловаться на то, как плохо, а сразу предлагать какие-то возможные решения. Притом решения такого рода, чтобы американская сторона могла обсуждать их с Минском. Это вопрос не требований, а осмысления предложений, возможных шагов в этом переговорном треке.

Очевидно, у Минска интерес — экономический, ему нужно как-то выходить из зависимости от России. Каким-то образом, что вообще удивительно после 2022 года, им удалось убедить американскую администрацию, что они могут как-то поспособствовать общим интересам США, связанным с Россией, с Китаем.

И те пошли на какой-то разговор — то есть, и у США появились какие-то интересы, ожидания от Беларуси.

А у Беларуси все время стоит вопрос выживания, сохранения суверенитета и какой-то субъектности, на фоне эскалации в регионе, которая не прекращается. Что еще она может предлагать, кроме «многовекторности»? Если начнет слишком сильно проваливаться в Россию — это плохо для нашей страны, если слишком сильно будет заигрывать с Западом — плохо с другой стороны, потому что это становится угрозой для России.

Так что у нас не такой большой выбор вариантов.

В теперешних условиях вопрос выживания стоит еще более остро. К слову, поэтому власти Беларуси так и держатся за репрессии. Потому что в этой нестабильной ситуации у них все-таки есть понимание, что часть общества настроена против власти, в лице ли конкретно Лукашенко или той системы, которую он собой представляет. И как только в турбулентности отпустишь гайки, совершенно непонятно, что с этими людьми будет.

Их недовольство властью может конвертироваться во что угодно. А люди внутри Беларуси к этому не готовы — им нужна хоть какая-то предсказуемость хотя бы внутри страны.

Поэтому в 2019 год мы в ближайшее время не вернемся. Это были слишком мягкие условия, которые позволяли создать революционную ситуацию. А сейчас власти боятся любого намека на такую ситуацию, которой могут воспользоваться, например, русские. Вот они и не отпускают контроль, вцепились и держатся.